Джейден Смит: «Я обожаю актерскую игру»

— В фильме «Каратэ-пацан» твой отец был продюсером, здесь же он — твой партнер, отличаются ли в этом случае ваши взаимоотношения на площадке?

— Отличаются, да. В том фильме он чувствовал необходимость быть на площадке со мной всегда и не только потому, что я его сын, а еще и потому, что он был продюсером проекта. Он мне очень помогал тогда, подсказывал мои реплики, давал мне реплики других актеров для реакции. В этой же картине он понимал, что я уже многое умею и знаю, и поэтому не было необходимости в его присутствии на съемках сцен, в которых сам он не участвовал.

— Твое привилегированное положение сына знаменитой пары как-то сказывается на твоем отношении к миру?

— Хм, я чувствую, что должен миру за то, что мне повезло родиться с привилегиями, что я должен использовать это положение для помощи тем, кому не так повезло.

— Трудно быть Джейденом Смитом, или ты особо не заморачиваешься на эту тему?

— Ну, иногда за тобой вьется стайка папарацци, иногда каждый твой шаг тебя критикуют, несмотря на то, что тебе всего лишь 14 лет. А ты пытаешься просто ходить в школу, как все. Они придумывают какие-то истории про тебя, рассказывают о каких-то страшных вещах, которые я якобы натворил. Но я как-то прохожу сквозь это все, занимаясь своими делами.

— Разве ты не занимаешься дома с частными преподавателями?

— Да-да, но это все равно, что ходить в школу, ведь занятия каждый день, но я не против. Мне это нравится даже. Я люблю поэзию и пишу стихи. Занятия даже в домашней школе очень помогают мне в этом.

— Поэзия помогает тебе справляться с твоими настроениями?

— Когда я огорчен чем-то или сердит на кого-то, я пишу стихи об этом, и это помогает мне в моих переживаниях, после этого я могу взять мой скейт и пойти кататься.

— О чем ты обычно пишешь?

— М-м-м, о любви, все пишут о любви (ухмыляется слегка). Или я просто начинаю отбивать ритм ладонями, никаких слов, только ритм.

— А сейчас ты влюблен?

— М-м-м, я думаю, что ты чувствуешь влюбленность постоянно в моем возрасте. Ты влюблен в каждого, кого встречаешь. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Не знаю, не могу сказать тебе определенно. Дай мне несколько лет, чтобы лучше ответить на этот вопрос.

— Ты влюблен в актерскую профессию?

— О, это без сомнений. Я обожаю актерскую игру. Я влюблен в ритм, в музыку. Я влюблен в моду и стиль, и влюблен в процесс создания нового стиля в одежде. Я влюблен в предпринимательство. (Все это говорится с абсолютно серьезным лицом и даже чуть приподнятыми кверху бровями «домиком», что придает его лицу трогательно-удивленное выражение).

— Ты любишь создавать модели одежды? Как дизайнер?

— О, да. Я люблю придумывать что-то новое в одежде. У меня есть свой собственный бренд и три pop up shops в Азии, когда я там бываю. (Pop up shops — временный отдел в большом магазине или уголок в маленьком, где предлагается продукция совершенно уникальная и новая. В таких местах, обычно, продают так называемую «нишевую» продукцию, предназначенную узкому кругу заинтересованных покупателей — прим. КиноПоиска). Может быть, я даже смогу открыть такой и в Лондоне. Иногда я там выступаю с каким-нибудь номером, песней. Да, я это дело обожаю. Я очень счастлив, что могу этим заниматься.

— А твоя сестра принимает участие в этом?

— Уиллоу любит одежду, конечно, но мы с ней сотрудничаем в основном музыкально. Мы вот только пару дней назад написали песню «Я люблю тебя!». Уиллоу любит сочинять песни, но тут такая штука, вы, ребята, возможно, никогда их не услышите. Она может просто сказать: «Нет, я не хочу эту песню пока отдавать…» И это туда-сюда будет продолжаться какое-то время… дам-не дам… (смеется). Ты знаешь, я думаю, что у меня есть музыкальный талант. Я могу заниматься музыкой весь день, каждый день, но Уиллоу, она просто феноменальна в этом! Если бы ты слышала, какие она пишет стихи к песням, как читает их! Она просто потрясающе талантливая.

— Твои родители как-то поощряли твои занятия музыкой или все это — твоя инициатива?

— Я сам. Отец знал, конечно, что я однажды начну этим заниматься, но ничего не говорил. Но он не удивился, когда я сказал ему, что хочу заниматься музыкой.

— То же самое и с актерской игрой произошло?

— Я думаю, он хотел, чтобы я стал актером. Отец говорил мне: «А что если мы сделаем вот такой фильм вместе, Джейден?» Когда он работал над картиной «В погоне за счастьем», я сразу сказал: «Конечно». У меня был уже опыт, я работал в телевизионных сериалах разных. И я все время спрашивал его: «Что дальше? Что будем делать?» Так вот все и пошло по этому пути. И вот мы теперь здесь (серьезно кивает головой).

— Это, наверное, препятствует твоим занятиям в школе?

— Да, иногда, но я могу продолжать заниматься везде, куда бы ни поехал.

— Когда ты думаешь над моделями одежды, куда ты обращаешься за вдохновением?

— Моя тетя Пэм мне очень помогает в этом, и вдохновение приходит отовсюду. Мне особенно нравится искать вдохновение в Европе. Давай говорить честно, если бы все американцы тащили их шмотки из Европы, то мы бы просто взяли их за образец и стали производить дома, в США, собственно, так и происходит сейчас. Я вот думаю про себя, а что я хотел бы надеть, когда пойду кататься на скейте. Что может быть удобно, круто и недорого. В этом и идея. Я ищу возможность сделать такую одежду самым дешевым способом. Мне хочется дать скейтбордистам удобную, крутую, модную и дешевую одежду.

— Интересная идея, а ведь кто-то может подумать, что одежда, связанная с твоим именем, будет как раз дорогой…

— Так и было вначале, но потом я подумал, что это неправильно. И я решил найти способ уменьшить цены, и мы здорово сократили цены на нашу продукцию, сумасшедшие деньги просто.

— На чем вы экономите, на материалах, рабочей силе?

— Я не один работаю над этим. Меня окружают люди, которые знают это дело. Я знаю, что они здорово уменьшили цены на нашу продукцию через сокращение наших расходов на производство, но я не могу сказать тебе деталей, не знаю просто.

— В чем, по-твоему, ты похож больше на отца, а в чем на маму?

— Ну, я внешне похож на отца. А мама просто замечательная. Я думаю, что похож и на них обоих. Отцу нравится быть на публике, он любит встречаться с людьми, общаться, смешить их и это здорово. Но я похож на маму, когда работаю над чем-то своим. Если я на съемочной площадке, то ты можешь рассчитывать на мое стопроцентное присутствие. Если же я пишу музыку, то ты меня не найдешь, меня здесь нет. И моя мама такая же, она не любит быть у всех на виду. Она вот с нами не приехала. И я тоже не люблю быть на виду всегда. Это у меня от нее, наверное. Отец на сто процентов экстраверт, я же только на семьдесят.

— Твоя мама так же влияет на твою карьеру, как и твой отец?

— О, да, конечно. Когда мы снимали «Каратэ-пацан» она тоже была одним из продюсеров. Они оба всегда были на площадке. Сейчас все больше завязано на сотрудничество скорее, чем на влияние или направление.

— Ты когда-нибудь испытывал на себе тяготы известности?

— Нет, не думаю. По-моему, это здорово и доставляет удовольствие. Так было всегда, сколько я себя знаю. Я не знаю другой жизни. Мои родители — известные люди, и я родился, и всем до меня есть дело. Так что я тоже оказываюсь в центре внимания, никаких усилий для этого не приложив. Ты спроси меня, испытываю ли я трудности с дыханием (смеется). Это то же самое для меня.

— Как ты понимаешь фразу «Страх это твой выбор»?

— Это значит, что страх живет только в твоем сознании. Опасность может быть реальной, допустим, ты тонешь, да? Но ты сам должен определить, есть ли у тебя шанс, а чтобы определить это, ты должен выключить весь этот шум в голове, который начинает рисовать тебе картины возможных последствий. Ты еще не утонул, но твое сознание включает инстинкт, что пришло время бояться, и понеслось. Тебе нужно принять решение и приложить усилие, чтобы оценить обстановку, включить рациональную часть сознания, тогда у тебя есть шанс выбраться. Ты делаешь сознательный выбор между страхом и практической оценкой ситуации. Выберешь страх — утонешь.

— Ты когда-нибудь сталкивался с хулиганством в школе или на улице? Если кто-то тебя постоянно задирает и не дает проходу, как ты преодолеешь страх в этом случае?

— Это другой страх, наверное. Тут страх не перед тем, что тебя побьют или унизят. Все хотят выглядеть круто, а если ты жалуешься, то тебя перестают уважать и задирают еще больше. Так думают подростки в основном, конечно. Преодоление страха в том, чтобы дать другим возможность защитить тебя, когда ты сам не можешь. Сказать по правде, я так близко с этим не сталкивался, поэтому рассуждаю только в теории. Я не боюсь своих родителей, и не боюсь быть не крутым. Я бы сказал, если бы кто-то меня стал доставать.

— В фильме, похоже, довольно много каскадерских трюков, тебе пришлось хорошо подготовиться к этому?

— Я отработал четыре месяца предварительной физической подготовки. Я бегал, прыгал, нырял, плавал, карабкался по камням и занимался с каскадерами, которые учили меня приемам безопасности и работе с их инвентарем. Многие трюки я делал сам, может быть, и не самые опасные, но все равно классные. Я был ужасно доволен тем, что мне позволили сделать самому хоть что-то!

— Что тебе понравилось в этих трюках и тренировках больше всего?

— Паркур. Паркур это бег в сочетании с прыжками и кувырками, своего рода искусство удирать, впервые появившееся во французской армии. Паркур, наверное, был любимым занятием, потому что бежать надо очень быстро, скользить, переворачиваться, прыгать, кувыркаться и снова бежать. Это все классно и здорово. Я получил прорву удовольствия, хотя, выполняя паркур, можно и покалечиться. Я знаю, что могу использовать этот прием, если будет нужда удрать откуда-то, используя все подходящие предметы.

— Что доставляет тебе особенное удовольствие, делает тебя счастливым в последнее время?

— Поэзия, скейтинг, музыка и возможность путешествовать, как с этим фильмом, встречаться с людьми, разговаривать. Мне все это не только приятно, но оно делает меня счастливым. Особенно работа на текстами и музыкой. Разные безумные штуки в жизни делают меня счастливым (Смеется).

— Ты уже знаешь, что будешь делать дальше?

— Я с нетерпением жду следующий проект, но это будет очень нескоро (растягивая «очень»). Отец разрабатывает один проект вот уже три года. Я думаю, что пройдет еще три года, прежде чем он будет готов к производству, и еще год-два до того, как вы сможете его увидеть. Очень нескоро. Но я не тороплюсь. Мне есть чем заняться. Я скучать не буду.

— Поскольку ты все время на виду, тебя в какой-то мере беспокоит ответственность за свое поведение? Ведь все, что делаешь, так или иначе становится достоянием широкой публики.

— Я просто не делаю глупостей и не устраиваю никаких дурацких выходок. И не потому, что боюсь чего-то, а потому что не хочу. Мне это неинтересно. И я не хочу, чтобы меня брали в качестве примера. Если я бываю в гостях, то всегда очень осторожен в выборе людей, с которыми мне предстоит общаться и их окружением, я стараюсь следить за тем, что говорю, кому и как, или за тем, что я делаю. Особенно за тем, что я делаю. Потому, что если кто-то меня поймает за этим делом, то, в первую очередь, мне предстоит отвечать отцу, а потом на меня это будет просто валиться отовсюду. Такой-сякой сын Уилла Смита. Я знаю, что подростки очень любят испытывать терпение родителей или окружения. Я не особенно к этому стремлюсь. Я знаю последствия. Зачем их на своей шкуре-то испытывать, если знаешь, к чему это поведение может привести? Я ж не псих какой-то.

— Ты и друзей, наверное, осторожно выбираешь?

— У меня друзей особенно-то и нет, я бы сказал. У меня только два друга — они оба из мира кино, Мойзес Ариас и Матео Ариас. Мойзес начинал с канала Disney и потом перешел в кино, он был в фильме «Игрушечный дом», который привозили на Sundance в этом году. Он — один из главных героев нового фильма «Игра Эндера», который должен скорой выйти. Но еще и режиссер, он снял много моих музыкальных видео, он снял короткометражку, которую хочет отправить на Sundance в будущем году. И Матео такой же. Мы все почти одного возраста. Матео 17, Мойзесу только что исполнилось 19-ть, мне 14-ть. Матео продюсирует кое-что из моей музыки, он — актер и пишет музыку к фильмам. То есть мы все актеры, но у нас всех есть и еще много разного, что нам нравится делать.

— А другие сверстники?

— Я не знаю никого особенно из моих сверстников, кроме моей сестры, наверное, только. Я общаюсь только с Матео и Мойзесом. Зачем мне общаться с людьми, которые не знают то, что я делаю. Мне интересней с теми, кто знает и понимает то, чем я занимаюсь. Мы все как бы отталкиваемся друг от друга. У нас есть идеи, которые мы пробуем друг на друге. Я придумываю музыку, Матео ее записывает, Мойзес все это снимает, потом мы меняемся местами. Нам нравится заниматься творчеством вместе. У нас хорошо получается. Может быть, кто-то из моих сверстников предпочитает видео-игры, я этого не люблю. Многие любят просто болтаться с девчонками в торговых центрах или клубах. Не я. Мне это не нужно. Нет, не думай, что я не люблю общаться с девчонками! Я не против, когда девчонки разделяют мои интересы. Для общения я выбираю тех, кто понимает, что игра в баскетбол хорошо, но не каждый же день по несколько часов. Есть и другие вещи, которыми нужно заниматься сейчас, чтобы построить свое будущее и помочь другим.